рей гаворит: «Что ты баешь? He может-быть.» — Мужик апеть гаво-рцт: «Нет, пресвешшенейпіий владыка, как вы Иуду грешнаво сажали в ад кромешнай..л Тада архирей и гаворит: «Малчи, малчи — быки то тваи!» — C тех пор мужик стал пользоватца быкам ■— све-шшенику то атказал.

Ето был адин цыган, и ему ни в чом фарту не было. Сменят чо — в убытке. Аммануть никово не можит. Где чо украдет, поймают, лупят ево. PI так што y нево детей не на што стало оболакать. Он думал-думал шибе: «дай пайду счасье сибе искать». — Тагда папро-стилса c жаной и c детям— «Дай пайду счасье искать». ■—Идёт он путём-дарогого, и сапіолса c адним старичком, и гаворит: «Здра-стуй, дедка!» — Старичок атвечат: «Зрастуй, цыган!» — гаворит. Старичок спрапіиват цыгана: «Куда пашол?» — Цыган открыватца старику всёй совестыо. «Што пашол себе счасье искать. Так как ни в чом мне фарту нету. Сменяю — в убытке. Аммануть никово не магу и вот уж не на што питатца стало. И вот ггашол искать себе счасье— не даст ли бох». — Старичок гаворит: «Да, и я пашол себе счасье искать». Ну, так подём вместе и будем братья». — Цыган и гаворит: «Ну, што ж, падём».

Идут ане путем-дарогой. Заходит в деревню и вздумали ане папрошить милоштыню гля пропитания себя. Был y цыгана паро-жный туезок, набрали гяибе хлебца и также папросили тварогу. Када вышли ане за деревню и сяли поишь. Разделили етот хлебец пополам, старичок и гаворит: «Вот ты сваю паловину ешь, и также тварог: паловяну ешь — паловину мне оставь, — a я лягу одда-хнуть». — Да. Када цыган стал ишь, a старичок лёг и уснул. Када цыган съел сваю паловину хлеба и творог, ему стало мало, и он не наелша и принялса за паследнюю паловину: што оставлено старичку. Съел и туё хлеб и тварог вшё. Када управилша савсем, тада бросил туез — соскочил и закрйчал: «цыть, цыть!» Старичок разбудилса. «Што такое кричиш?» — «Да што, брат, не откуль вжелаш прокля-тая сабака и вот съела хлеб и тварог — паташила туез». — Старичок и гаворит. «Ну что ж, бох c ей, съела, так пушай ес. Пайдём дальше».

Стали, пашли дальше, доходят до другой деревни и апеть стали прасить милостыню. Заходит в адин дом, видит, лежит женчина нездорова, старичок спрашиват хажаина: <ЛПто y вас, нездорова што-ли женчина?» — ХаЖаин атвечат: «Да нездорова». — И вот сколько ни лечил — a легче нет ни от чево.» — Старичок и гаворит: «Дак штож. Ражве я памагу вапіему горю. Может-бить бох и при-станет». Хожаин гаворит: «Да-к чо же, дедушка, я вам за труды заплачу». — Старичок и гаворит: «Да-к вот что, паставъте два стола и паложте бальную на столы.» — Он папросил нож и таз воды. Када подали ему нож. тода разрезал иё на части и перемыл. Када первмыл, сложил всё ето, збрызнул водой — тело сраслось; во вто-рой раз збрызнул — женщина сяла и перекрестилас. —«Теперь